Окно в доме напротив - Кирилл Берендеев

– Играть тут просто, достаточно левой рукой изменять значения сигнала, а правой, поднимая и опуская ладонь…

Я ничего сделать из сказанного не успел. Да и Влас видел, что я только нажал пару кнопок и сделал шаг назад, чтоб дать супругу самому ознакомиться с диковинным аппаратом, созданным во времена становления Советской власти. А в этот момент терменвокс, будто приветствуя собравшихся, заиграл вальс «Амурские волны». Поначалу не очень уверенно, сбиваясь, но с каждым тактом все наращивая и наращивая звучание.

– Это… что? – враз осипшим голосом спросил Влас. Я только плечами пожал. – Это заставка у них такая?

Музыка сбилась. Терменвокс противно взвыл, как только он один умеет, у меня в ушах зазвенело, и снова заиграл, повторяя настойчиво сперва первый куплет, а затем, словно вспомнив, как там дальше, разойдясь, воспроизвел всю мелодию. Под конец я готов был ему аплодировать. Если это и впрямь продукт импортозамещения, то не перевелись еще умельцы…

– Пожалуйста, уходи, – едва слышно попросил Влас. Я не понял. Глянул на него, но мой товарищ, не отрываясь от терменвокса, весь сжался, и тихим голосом, в котором зазвенела сталь, повторил: – Уходи немедленно, понял?

Я вздрогнул, один его вид говорил многое, так что, спорить не стал. Взял пиджак и был таков. Даже из дому перезванивать не стал, мало что нашло на приятеля. Лучше не тревожить. До сей поры я его таким не видел. Да до сей поры меня подобными просьбами и не тревожили. На следующий день все порывался ему позвонить, но тут жена оказалась на редкость любезной, вошла в положение, – та неделя вхолостую прошла, безо всяких милых любезностей. Вот и решила возместить. Тем более, вел себя я хорошо, от приятеля пришел рано, и весь день ходил ушибленный. Что ни говорила, все делал. Такой я ей всегда нравился. Звякнул Власу только вечером, но телефон мне ответил противным писком и сообщением о недоступности абонента. Я пожал плечами, видимо, не хочет отрываться и разбирается с устройством. Я написал письмо Власу и залег на боковую.

А затем увидел Елизавету. Честно, не ожидал, вот так сразу провалился в сон и тотчас же снова на балконе, осенью и рядом с ней. А вроде засыпал в объятьях супружницы.

– Не знаю, как благодарить вас, – тут же вцепившись в меня, чтоб не ушел, начала покойная. – Наконец-то, после стольких недель, месяцев разлуки получила долгожданную возможность поговорить с Власом, успокоить его, порадовать. Передать, что со мной все в порядке, что я с ним, что я всегда с ним и никогда больше не брошу.

Последние слова меня смутили, больно страстно она их произнесла. Впрочем, им двоим виднее, что приятней слышать. Я только спросил, передала ли она свое послание. Елизавета закивала головой.

– Все в порядке. Он все понял и, надеюсь, поступит, как мы когда-то и собирались. Вы удивительный человек, еще раз спасибо вам огромное, – нежный неощутимый поцелуй и она исчезла а я снова оказался в своей постели в знакомых объятьях.

Я еще несколько раз связывался с Власом. Поговорить толком не удалось, он извинялся, что слишком занят по работе. Я спросил о супруге, в ответ Влас сухо поблагодарил и оборвал связь. Видимо, опять пошел общаться с ненаглядной.

А когда в следующий раз мы с моей пошли в торговый центр, я с удивлением увидел антикварный импортозаместитель Термена на старом месте – только пыль веков стерта моими стараниями еще при покупке. Да и цена снизилась еще на десять процентов.

Вечером Влас сам позвонил мне. Срывающимся голосом попросил об одолжении – найти адвоката. Любого грамотного юриста, ты ведь знаешь все ходы-выходы, к тебе на склад столько раз с проверками приходили, у вас трижды арестовывали имущество, а вы до сих пор на плаву. Ошеломленный таким оборотом дела, я попросил рассказать, что случилось, и если это связано с его работой…

– Да не с работой. Я с Лизой работал, а она меня… подставила она, зараза! – заорал он, так, что стекло зазвенело. Кто-то в чине офицера, это по голосу понятно было, приказал Власу закруглять беседу и не орать больше. Он подчинился. Снова попросил найти толкового законника и отключился.

Я тотчас вызвонил нашего юриста, спеца по правам и уходу от обязанностей, тот, немного поломавшись, согласился за двойную плату, после чего я взял женин «шевроле» и помчался сперва за ним, тот долго копался в каких-то печатях и размеренно прикладывал их к документам, а затем к дому Власа. Чудо, но его не стали запихивать в переполненный индивидуальными предпринимателями изолятор, на месте приговорив к подписке о невыезде. Для убедительности пластырем прилепили какой-то браслет на ногу, мрачно помигивавший красным огоньком. Юрист только головой покачал, увидев сие творение отечественного производства. Ну да, в тех же рамках замещения импорта. Затем пояснил, что на такую штуку батареек не напасешься, а если вдруг сядет, сюда приедет наряд и отправит, куда и всех. А затем брезгливо стряхнул крошки со стола и перешел к финансовому вопросу.

Я же молча шатался по квартире, делая вид, будто погружен в раздумья: полиция только потому и пропустила, что наш юрист обрисовал меня как своего незаменимого помощника, а поскольку его каждый следователь знал уж слишком хорошо и не решался связываться, то и я оказался в квартире Власа без лишних разговоров. И теперь ждал, когда они заключат хотя бы устный контракт.

Наконец, ударили по рукам, юрист стал расспрашивать о подробностях. Влас не скрытничал, несмотря на маячившие у двери серые костюмы. Впрочем, едва начались подробности, юрист попросил оставить нас наедине, вцепился в клиента – прям как покойница в меня – и принялся задавать вопрос за вопросом.

– Мы с Лизой давно этим занимаемся, – честно признался Влас. – Работаем в социальных сетях, под разными аватарами и в разных сферах. Выходим на богатеньких буратин, всяких бездельников, которые только тупо сорят деньгами. И стрижем купоны.

Юрист затребовал подробности.

Аферы особой сложностью или разнообразием не отличались, разве что подход к каждому тщательно выверялся. «Обычно этим Лиза занималась, у нее нюх на такие дела, – пояснил Влас. – А я делал черновую работу: общался, иногда встречался с ними, вытаскивал деньги».

– Много?

– Нет, десять-двадцать тысяч евро в каждом случае, не больше. Иначе бы они хватились и привлекли нас. А так только себя по лбу стукали. Мошенничали по-всякому: продавали астероиды и звезды, использовали нигерийскую аферу с оплатой перевода несуществующего наследства, несколько раз я работал эскортом для любительниц молодого тела среди дам бальзаковского возраста. Лиза считала меня способным к такому. Вот на этом и погорели. Последнюю я не мог… просто не мог обобрать. Мы с ней встречались, со Стасей, я уже закинул удочки, да, собственно, особого рвения не требовалось. Таким быстро надоедают дебильные качки, женщине под сорок всегда требуется иное – обходительность, ласка, чувство защищенности. Даже за деньги. Стася платила без разговоров, иногда, больше, чем надо. Я решил, что пора завязывать, но Лиза уговорила меня на последнюю аферу с ней. В сентябре как раз. Стандартный развод касательно непогашенного кредита. Да она бы и так дала мне тридцать тысяч, но Лиза… она почуяла жертву и захотела взять больше.